ХРАМ ВЛАДИМИРА СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА

Неделя 25 по Пятидесятнице.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

За тридцать-сорок строчек до евангельского повествования, которое мы читали сегодня за Литургией, в предыдущей главе Евангелия от Луки, рассказывается, как Господь со Своими учениками, направляясь в Иерусалим, «послал вестников пред лицем Своим; и они пошли и вошли в селение Самарянское; чтобы приготовить для Него; но там не приняли Его, потому что Он имел вид путешествующего в Иерусалим» (Лк.9.52,53). Я рассказал об этом эпизоде, чтобы напомнить о том, какая взаимная ненависть разделяла иудеев и самарян, которые поклонялись Богу на горе Гаризим и, как мы видим, не хотели иметь ничего общего с теми, кто собирался покланяться Тому же Богу, но только в Иерусалимском храме. Самаряне не приняли странников в свои дома, не предоставили кров и защиту тем, кто просил их об этом, а апостолы Иаков и Иоанн, в свою очередь, предложили Спасителю истребить ненавистных еретиков огнём с неба. Такова была степень взаимной неприязни, таков был уровень взаимного презрения и ненависти. Только учитывая это, можно в полной степени оценить то, что сделал для иудея, шедшего из Иерусалима в Иерихон и ограбленного и избитого разбойниками, встретившийся ему на дороге презренный язычник-самарянин.

Каждый из нас, хоть мы и христиане, знает за собой эти состояния презрения и гнева, которые вызывают у нас некоторые особенно отвратительные нам грехи. Мы с добродушным снисхождением отнесёмся к обжоре и вруну, понимая, что слаб человек, «в мире живуще от диавола прельстишася», однако едва ли будем столь же снисходительны и благодушны, если жизнь столкнёт нас с проявлениями грехов смертных, страшных или таких, про которые апостол Павел писал так: «о том, что они делают тайно, стыдно и говорить» (Еф.5.12). Мы вообще склонны достаточно легко объяснять все свои соблазны, все свои падения причинами естественными или сверхъестественными, но заведомо извинительными, достойными снисхождения. И в то же время, ох, как трудно так же благодушно оправдать грешащего соседа: «Нет, как он мог, как он посмел!». Именно так и мог, именно так и посмел, как можешь и смеешь ты сам, но только в своём «жанре», в том самом «жанре», который ты, будучи от него свободен, почитаешь особенно отвратительным в других людях.

А между тем страсть греховная ранит душу человека ничуть ни меньше, чем нож бандита. Вышедший из Иерусалима, стоящего на горах, попался в руки разбойников, когда спускался к Иерихону, то есть в глубокую долину, в самой низкой точке которой расположено Мёртвое море. То самое море, которое покрыло своими ядовитыми водами погубленные огнём, сошедшим с неба, погрязшие в грехе и разврате Содом и Гоморру. Так и всякий опускающийся вниз рискует впасть в руки разбойников, то есть оказаться побеждённым грехом, раздавленным и обесчещенным своей страстью.

Легко пожалеть израненного разбойниками; это кажется естественным и нормальным каждому человеку. Очень трудно испытать сочувствие к упившемуся до скотоподобного состояния и валяющемуся в непотребной грязи греха. Трудно пожалеть того, кого собственные преступные страсти «изранили… и ушли, оставив его едва живым» (Лк.10.30). Оттого, быть может, и священник, оказавшийся рядом, и праведный служитель Храма, левит, – прошли мимо, так и не удостоив своей жалости поверженного насилием страстей.

Жалости хватило еретику и изгою. Сочувствия и любви достало прохожему самарянину, тому, кто на собственном печальном опыте хорошо знал, что значит быть чужим и отверженным среди праведников. Как и три недели назад, когда мы читали притчу о пирующем богаче и нищем Лазаре, мы сегодня вновь убеждаемся в том, что сытый голодного не разумеет. И сегодня же, в который уже раз, Господь обращается к сокровенным глубинам нашей души и спрашивает нас, кем мы себя числим: безукоризненными праведниками или неключимыми грешниками? Чья молитва готова вырваться из нашей души: мытаря или фарисея? И если перед нами изувеченная грехом человеческая душа, то какое чувство нам предпочтительнее: надменная брезгливость или солидарность товарища по несчастью?

«Иди, и ты поступай так же» (Лк.10.37) – говорит нам сегодня Иисус. Вторя Ему, апостол Павел в своём послании к Ефесеям, которое мы только что читали, пишет: «умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны, со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью» (Еф.4.1,2). Да, в любви и снисхождении нуждается тот, чье тело было изранено, чьё имущество разграблено, чьё достоинство унижено. Но, право, не меньше, а может быть, и больше нуждается и в любви, и в снисхождении, и в сочувствии тот, чья душа изнасилована собственными страстями, чья совесть уязвлена стрелами грехов, тот, кто рухнул, не выдержав жестокой борьбы с самим собой.

Вспомним, что Сын Человеческий сказал однажды Своим обвинителям: «не здоровые имеют нужду во враче, но больные, пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф.9.12,13). Поэтому для каждого из нас, если мы по-прежнему дерзаем называться христианами, остаётся существенно важным призыв нашего Господа: «иди, и ты поступай так же» (Лк.10.37). Аминь.

23 ноября 2003 г.