ХРАМ ВЛАДИМИРА СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА

Антипасха. Неделя 2 по Пасхе, апостола Фомы.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа,

Христос воскресе!

Чудеса окружают нас, а мы их не видим. Мир, в котором мы живём, наполнен чудесами, а нам, по неверию и недостоинству нашему, всё кажется, что Господь забыл нас, что Он, умерший за нас на Кресте, теперь нами, грешными, как бы и не интересуется. Наша жизнь, наше повседневное суетливое бытие наполнено чудесами, но эти постоянные подтверждения нашей веры, надежды нашей кажутся событиями естественного порядка, вполне заурядными происшествиями. Как будто вновь и вновь сбывается над нами, дерзающими называться христианами, давнее пророческое слово: «слухом услышите – и не уразумеете, и очами смотреть будете – и не увидите» (Ис.6.9). Как будто это о нас анекдот про недоучившегося семинариста, который феномен чуда называет сначала случайностью, потом совпадением и, наконец, привычкой, – чем угодно, только не чудом.

Иногда кажется, что двери нашей души не просто затворены, а прямо-таки забаррикадированы, завалены всяким хламом, смежены наши глаза, не слышат уши, – только чтобы не знать, не видеть, не слышать о реальности, о повседневности чуда Божьего присутствия в мире. Когда бы не так, разве могли бы мы рассеянно молиться? Когда бы не наше лениво-прохладное маловерие, могли бы ли мы просто грешить каждый день, забывая, что этот день – Божий? Ведь звёздное небо над головой, ведь горькие укоры совести – вещи самые простые, те, с которыми мы сталкиваемся ежедневно, – могли бы быть ясными и потрясающими доказательствами Божьего бытия в мире, Божьей заботы о каждом человеке не только для него, философа из Кенигсберга, автора этой знаменитой формулы, но и для каждого из нас, оторвись мы от повседневной суеты, подними мы глаза к этому самому небу, загляни мы пристально в собственную душу.

Однако, как и ближайшие ученики Христовы, которые “страха ради иудейска”, сидели за тщательно, на все засовы, закрытыми дверями, так и мы, ученики Спасителя последних дней, закрываем двери души нашей для благой вести, изо всех сил уверяя себя, что подвиг веры – не для нас, что мы ещё успеем начать новую жизнь, у нас ещё будет возможность когда-нибудь – не сегодня – стать святыми.

Когда в такую компанию дорожащих сегодняшним днём, боящихся потерять даже малое во имя очевидно великой цели попадает новый человек, ему трудно поверить, что этих дрожащих и самолюбивых собрала в одном месте великая истина о Боге, ставшем Человеком. Так и апостолу Фоме, память которого мы ныне совершаем, трудно было поверить в то, что говорили его дрожащие собратья, потому что они говорили ему то же самое, что и мы сегодня говорим друг другу: Христос воскрес! Трудно было поверить апостолу Фоме потому, что в жизни, в поведении, в образе мыслей его собратьев через неделю после дивного события Воскресения ничего не изменилось: они остались такими же пугливыми, грешными, готовыми предать в любую минуту, какими были и неделю и две тому назад. Они были просто людьми. Такими же, как все. Им ещё только предстояло стать теми, которых будут называть греческим словом “мaртис” – свидетель или мученик, то есть тот, кто своей жизнью и смертью свидетельствует о великой правде, об истине, в которую верит. И вот апостол Фома, тот самый, который был готов умереть вместе со Христом, когда остальные просили Иисуса дать им возможность сесть по правую и по левую сторону в Царствии Божием, этот апостол потребовал доказательств.

Когда сегодня мы, православные христиане, торжественно свидетельствуем “городу и миру” благую весть, когда мы говорим любому, кто встречается на нашем пути: Христос воскрес! – каждый встречный, и город, и мир отвечают нам одним и тем же. От нас требуют доказательств. И мы с готовностью эти доказательства предъявляем. Мы рассказываем людям о двухтысячелетнем бытии Церкви Христовой, о том, что “врата ада”, как и обещал Господь, не одолели Её. Мы с энтузиазмом повествуем о Туринской плащанице, о тех выводах, которые современная наука делает, изучив это уникальное свидетельство Воскресения. Как козырную карту, мы выкладываем изумлённому миру ежегодное чудо схождения благодатного огня во время службы Великой Субботы в храме Воскресения Христова в Иерусалиме. И что же? Город и мир старательно выслушивают всё, о чём мы торжественно свидетельствуем и… спокойно отправляются “во своя си”, бестрепетно пребывая в покое неверия.

Апостолам предстал Христос. Его язвы, Его раны были даны им во свидетельство Воскресения. Нашим современникам не повезло: им – предстаём мы, теплохладные и маловерные, раздражённые и ленивые, едва ли способные отказаться даже от такой малости, как собственное мнение по любому поводу. Чего же мы хотим от бедных людей? Чтобы они поверили в Воскресение Христово, глядя на нас, всё ещё не преображённых? Мы часто говорим о миссии Церкви в современном мире. Мы хорошо понимаем, что миссия эта высока и ответственна. Но при этом мы как-то забываем, что Церковь – это мы, это я и ты, это он и она, и что убеждают не рассказы о чужих ранах, а собственные раны, не демонстрация даже самых фантастических, самых невероятных чудес, происходящих где-то там, а то чудо, которое происходит со мной и с тобой. Это наша жизнь должна хоть когда-нибудь стать доказательством того, что Бог – есть! Это в наших глазах истосковавшийся по вере мир должен бы увидеть свет веры и любви. Увидеть и уверовать. Увидеть и, подобно апостолу Фоме, исповедать Воскресшего своим Богом и Господом. Аминь.

7 мая 2000 г.