ХРАМ ВЛАДИМИРА СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА

Неделя 26 по Пятидесятнице.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Не только «дни лукавы» (Еф.5.16), как напоминает нам сегодня апостол Павел, лукав и язык человеческий, непостижимым образом умудряющийся так изловчиться, чтобы чёрное назвать белым, а пустое – полным. Уже много раз замечено было, что этот наш язык, «празднословный и лукавый», выделывает со словом «любовь», называя им то, о чём сегодня слышали мы в Послании, адресованном христианской общине города Эфеса: «Ибо о том, что они делают тайно, стыдно и говорить» (Еф.5.12). Это апостол указывает на те бесстыдства, которые наши современники, как, впрочем, и похотливые эфесяне, величают «любовью». Теперь ведь банального блудника принято называть «жизнелюбом», а человека, обозлённого на весь белый свет по причине лютой зависти, огнём жгущей его несчастную душу, – «борцом за справедливость».

Точно то же происходит и в повреждённом грехом сознании, когда оно мыслит о богатстве. Богатство представляется падшему человеческому разуму то как вожделенная и высокая цель жизни, то как низменная страсть, иссушающая разум, душу и тело похуже алкоголя и наркотиков. А между тем хорошо бы вспомнить, что само это слово в исторической ретроспективе, в том самом праязыке, от которого произошли все европейские языки, родственно слову «Бог», потому что Бог – это Тот, кто обладает абсолютной полнотой бытия, то есть абсолютным богатством. И если мы призваны к участию в божественной природе, это значит, что задача нашей жизни – стать такими же «богатыми», как «богат» Сам Господь. Вопрос только в том, чем нам богатеть, что считать достойным стяжания? Или скажем по-другому: что коллекционировать? Потому что коллекционирование, когда оно имеет своим предметом вещи временные и тленные, – это, разумеется, проявление страсти сребролюбия, что бы там ни говорили азартные филателисты и книголюбы. Христос не против «собирания» вообще, Он против собирания «земли»: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф.6.19-21).

Редко, кто из «зде предстоящих» может похвастаться тем, что у него ныне или год назад вызрел в поле настолько хороший урожай, что и ему, подобно сегодняшнему неразумному богачу, потребуется ломать старые житницы. Однако многие уверены, что стоит всё-таки сломать старый неудавшийся брак, если на горизонте забрезжила новая страсть, а вместе с нею и новая надежда на счастливую на этот раз жизнь.

Только вот романтические подростки по причине полного отсутствия жизненного опыта не догадываются, что «слава человеческая не стоит», что хорошее или плохое отношение окружающих к конкретному человеку далеко не всегда зависит от его достоинств или недостатков. Тем не менее каждый из нас, давно уже переживших подростковый возраст, всё же ищет доброго к себе отношения любой ценой, всё же рассчитывает понравиться, всё же скорбит, когда сталкивается с неприязнью и антипатией. Так незаметно становимся мы коллекционерами страстей, так одолевает нас бес стяжания – не денег, не богатства материального, но славы и общественного признания. Так мы готовы разрушить «старые житницы» многолетней дружбы из-за косого взгляда, из-за пустякового недоразумения.

Богатство – это ведь не только деньги, и опьянеть можно не только «упившись вином» (Еф.5.18), против чего и предупреждает нас сегодня апостол Павел. «Блуд», о котором он говорит, начинается там, где человек оставляет то, за что он отвечает перед Богом и людьми, и начинает блуждать в поисках новых сомнительных радостей. Блуд начинается там, где усиливается самочувствие и притупляется восприимчивость к тому, что давно и стабильно рядом. Блуд начинается в тот момент, когда душа, отупевшая от изобилия, ищет новых переживаний, новых отрад, новых обладаний. Вот тогда-то и уничтожаются «старые житницы» ради построения более обширных, тогда и ломаются некогда крепкие браки, тогда и разрушаются многолетние дружбы, разрываются давние связи.

И возникает иллюзия богатства. Калейдоскоп лиц, событий, перемен создаёт обманчивое ощущение полноты жизни, яркого праздника бытия. И ликует человек, ослеплённый этим блистательным мельканием, и восклицает, подобно сегодняшнему неразумному богачу: «…душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись» (Лк.12.19). И начинает человек «потреблять» без меры и края не хлеб и не вино, а души других людей, а благоуханные и заманчивые цветы общения, оглушая себя стремительной сменой новых связей, новых знакомств, новых отношений.

Но время проходит, и то, что ещё вчера было в новинку, сегодня уже приедается, надоедает и вновь пополняет бесконечную очередь «старых житниц», назначенных на слом только потому, что на их место уже готовы явиться новые, ещё не использованные, ещё свежие. И вот в этом-то мелькании бесконечных лиц и событий почитает новоявленный богач смысл своей жизни! Он, бедняга, не столько верит, сколько пытается убедить самого себя в том, что именно в такой круговерти и заключается смысл существования. Он, несчастный, именно этот пустопорожний шум высокопарно называет «роскошью человеческого общения», не замечая того, что на самом деле вся эта шумовая завеса, весь этот яркий маскарад непрерывно сменяющихся лиц потребен только для того, чтобы заглушить тревожные и тихие слова, постоянно звучащие в душе: «…безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» (Лк.12.20). Аминь.

1 декабря 2002 г.